Значительная доля населения, «выпавшая» в период пандемии из среднего класса, попала не в «протосредний класс», а в бедность, заявил в интервью телеканалу РБК ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов.
Как говорится, не прошло и года... То, что средний класс является объектом нападения по всему миру, говорилось буквально с начала масштабных карантинных мероприятий. «Пандемия», по сути, стала специфической мировой войной, которая была развязана по тем же причинам, что и предыдущие мировые войны. И имела те же самые цели, что и они.
Мировой кризис капитализма потребовал решения проблемы накопленных долгов. А значит — ответа на вопрос: «Кто за всё заплатит». Ранее ответ на этот вопрос решался в столкновении национальных государств, и проигравший по факту своего поражения назначался ответственным и выплачивал репарации, которые и становились формой разрешения кризиса через перераспределение собственности.
Нынешняя мировая война выглядит иначе, но это лишь внешняя инаковость. Средний класс по всему миру должен был (и еще должен будет) лишиться своей собственности, которая и будет частично перераспределена, частично обнулена — что и снизит долговую нагрузку на мировую экономику, перезапустит ее заново. Понятно, что перезапущенная мировая и страновые экономики после нынешней войны существенным образом видоизменятся, ряд отраслей попросту пропадут, на их месте возникнут совершенно новые — но именно так и происходит развития, через ликвидацию нежизнеспособных в новых условиях форм жизни (если речь идет о биологической эволюции) или нежизнеспособных экономических структур (раз мы ведем речь об эволюции социальной)
В любом случае средний класс — это та страта, которая заплатит за относительно сытую жизнь и безудержное потребление, что и было нормой в совсем недалеком прошлом, что было базовой мотивацией для роста экономики. Теперь это в прошлом. Экономики будут приспосабливаться к резко сжавшемуся платежеспособному слою населения — как в мировом масштабе, так и региональном и страновом. Новая экономика будет основана на иных источниках развития, которые позволят ей преодолеть тупик развития, выражающийся в экстенсивном росте платежеспособного размера рынка.
Наличие этого тупика было известно еще в 60-70 годы прошлого века. Если для перехода к индустриальной фазе развития требовался рынок численностью не менее 250-300 миллионов человек, то для постиндустриальной фазы (иначе 5 технологического уклада) численность такого рынка должна была составлять не менее 500 миллионов человек. Причем не просто физических объектов, а платежеспособных потребителей. Такие рынки могли «вытянуть» лишь Европа и США (и, возможно, советский блок, если бы не крах СССР в 91 году). Однако для перехода из пятого к шестому укладу на всей планете уже невозможно было найти рынок с численностью в 700-1000 миллионов потребителей. Их просто не было.
Решение — у нас перед глазами. Это решение напоминает то, что сделал с Гордиевым узлом известный полководец — он не стал кропотливо его распутывать, а просто разрубил. Примерно так же рубят и нынешнее тупиковое противоречие. Истребление среднего класса говорит о том, что новая экономика будет искать принципиально иной источник развития, чем платежеспособный спрос. Что, вообще-то говоря, ставит под сомнение ее право называться «рынком» в классическом его понимании.
Пока не совсем понятно, что это за источник. Однако понятно, что возникает новая проблема — бывший средний класс. Сжать «золотой миллиард» до «золотой сотни миллионов», наверное, можно. Но что делать с выброшенными из этого «золотого стандарта» девятью сотнями миллионов — тех, кто уже входил в «золотой миллиард» и еще примерно миллиарду человек, которые имели все шансы в него попасть — в первую очередь в странах, стремительно развивавшихся последние 20 лет. Это, конечно, страны Восточной и Юго-Восточной Азии. Теперь они тоже за бортом.
Я попробую немного отвлечься, чтобы привести не самый простой пример и аналогию.
Страны Ближнего Востока после победы в антиколониальной борьбе в 60-70 годы совершили гигантский рывок в развитии. Сравнимый, возможно, по ряду параметров с рывком Советского Союза в 30 годы.
Видимым следствием рывка в развитии стал стремительный рост населения в странах Ближнего Востока и Северной Африки. В Ливии численность за 30-35 лет выросла втрое с 2 до 6 млн человек. В Египте — вчетверо с 20 до 85 млн. Развитие здравоохранения, рост доходов, лучшее питание — и получите взрывной демографический рост. Регион попал в переходный период между первым и вторым типом воспроизводства. Первый тип характеризуется высокой рождаемостью и высокой же младенческой смертностью. Второй — низкая рождаемость и низкая смертность. Проблема переходного периода — это рождаемость первого типа и существенно снизившаяся смертность уже по второму типу.
Угроза обозначилась сразу — рост экономики должен был как минимум соответствовать росту населения, а лучше — опережать его. И какое-то время темпы укладывались в эту задачу. Но, понятно, долго держать их просто невозможно.
На рынок труда начало выходить больше людей, чем рынок успевал создать рабочих мест. Что, понятно, грозило социальным напряжением. И власти решили проблему через отложенное решение — создали условия для массового получения высшего образования. Что позволяло откладывать выход молодежи на рынок труда на 4-5-6 лет. В надежде, что за этот отложенный период удастся создать нужные рабочие места.
Понятно, что отложенная проблема — это нерешенная проблема. Плюс в 2008 году начался полномасштабный кризис, и избыточный трудовой ресурс (причем молодой — в том же Египте на начало Арабской весны из 85 млн человек 60 млн были в возрасте до 40 лет) начал нависать уже не просто над рынком, а над социальной стабильностью.
Но главное, что изменилось — это запросы. Человек с высшим образованием совершенно не горит желанием идти и искать рабочее место с квалификацией и знаниями выпускника школы. То есть, власть должны была создавать не просто рабочие места, а места высокотехнологичные и высококвалифицированные. (Помните завиральную ахинею про «25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест, которую гнал наш Бессменный и Незаменимый? - а это всё из той же оперы, между прочим). И понятно, что все эту задачу провалили. И страны Ближнего Востока, и многие другие, включая нашу.
Вопрос на миллион — кто стал основным горючим материалом Арабской весны? А вот как раз эти люди, социальные ожидания которых стали очевидны для них, как нулевые.
Вообще, когда рассказывают про борьбу «телевизора и холодильника», не учитывают, что этой борьбы на самом деле не существует. Не экономические трудности являются ключевой проблемой и причиной волнений, протестов и бунтов. И революций. А социальный тупик, когда человек начинает осознавать — в рамках действующей модели отношений у него нет шанса. И не будет никогда. Несправедливость и социальная катастрофа — вот что выводит людей на улицу. И чем менее разрешимо противоречие, тем более ожесточенным становится мотив изменить положение вещей.
К чему этот отвлеченный пример? А к тому, что истребление среднего класса создает не просто бедных. А бедных, которые сброшены вниз по социальной лестнице. Пока им поют сладкие песни, что «потерпите чуть-чуть, мы вам уколем вакцинку, и всё вернётся назад. Будет как прежде». Не будет. Не для того развязана мировая война, чтобы откатить всё «взад». Напротив — победители будут стараться зафиксировать свою победу и сделать положение бывшего среднего класса максимально безнадежным. Отсюда, кстати, эти ковид-паспорта, ограничения, жесточайший террор. Это не против вируса (да плевать на него хотели, тут задача куда как более масштабная и важная). Это против деклассированного среднего класса. Чтобы он вздохнуть не мог. Не мог высунуть нос на улицу.
Вопрос — и снова на миллион. Согласятся ли люди, которые еще три года назад были вполне довольны своим положением, принять предписанное кем-то совершенно новое, что они не могут принять и согласиться? Какое-то время — да. Пока все эти миллионы будут верить и обманывать сами себя — нужно чуть-чуть потерпеть, и все будет хорошо. Не будет. Никогда.
И вот когда до этих миллионов дойдет, что это теперь навсегда, и что они — навсегда бедные и никогда из этого положения не выйдут - тогда внезапно появится огромная масса некого «нового пролетариата», которому тоже нечего будет терять.
Нельзя сказать, что строители нового мирового порядка не понимают эту угрозу. Именно поэтому и возникла идея «гарантированного базового дохода» - эдакий вэлфер. Талоны на жизнь. Чтобы людям было что терять даже в такой безнадежной ситуации.
Но теоретики нового мирового порядка исходят из концепции «телевизор vs холодильник», рассчитывая, что дав гарантированную подачку и привязав к ней ограбленных ими людей, они решать проблему. Нет — в том и дело. Людям важен не только кусок хлеба (хотя он, безусловно, важен). Им важна социальная перспектива. А вот ее-то Шваб и прочие евро-Чубайсы давать не собираются. Да и не могут — в рамках нового мирового порядка миллиард «среднего класса» неприемлем.
Собственно, все сказанное относится и к России. В полной мере. И даже больше, так как мы — глубокая периферия мировой системы капитализма, а потому все процессы у нас проходят глубже, быстрее и разрушительнее. Так что российский средний класс обречен в рамках идущих процессов. А вот станет ли он новым революционным классом — тут, понятно, вопрос, так как для любой социальной группы, ставящей своей целью изменение существующего порядка вещей, требуется организационная составляющая. Режим Путина именно сейчас выжигает каленым железом все, что хотя бы отдаленно может напоминать такую структуру. Получится у него — вряд ли. Но притормозить и как-то извратить, конечно, в состоянии.
В общем, будущее скучным точно не будет. И оно уже происходит — буквально у нас на глазах.
